Монахи пели стройно и слаженно. Их голоса сплетались в единый узор и возносились к небесам, увлекая за собой души растроганных и умилённых прихожан, которые даже не догадывались о том, что несколько человек в этом храме находятся в напряжённом ожидании... ОБЛОМА: сами Певчие, Отец Настоятель и я - скромно стоящая в уголке свидетельница и участница монастырской "закулисной жизни".
И облом произошёл...: несимпатичный мне (и не только мне) вновьприбывший брат Николай не выдержал и "сорвался", подтвердив свою дурную славу, вступившую в святую обитель на несколько дней раньше, чем он. Его тенорок начал "карабкаться" куда-то вверх, пока, наконец, не оказался на целую октаву выше остальных голосов, сведя на нет величественную и суровую гармонию монашеского хорала.
Настоятель Сергий, не прерывая распевного чтения лежащей перед ним на амвоне огромной старинной книги с парчовой закладкой величиной в полотенце, страдальчески посмотрел на меня. "И всё-таки это чучело выпендрилось..." - прочла я в направленном на меня взоре и, дабы подавить подступивший смешок, молитвенно склонила голову, прикусив щёку изнутри...
...А богослужение шло своим чередом. И все делали вид, что ничего не случилось.
"Мы почитаем Отца Нука..."
"Отец Нук даёт нам пищу и воду..."
Эти простые, не один раз слышанные мною, слова вернули меня из царства Воспоминаний в реальный мир.
В мир, где всё по-другому.
В мир, где я уже давно не могу смотреть на солнечный свет без тёмных очков.
В мир, где в страшных снах у меня выпадают не зубы из дёсен, а кнопки из клавиатуры моего компьютера.
В мир, где при слове "монахи" я вспоминаю, в первую очередь, не тех красивых и статных мужей, что когда-то приехали из северных монастырей, чтобы поднять из руин разрушенную после революции южно-российскую православную святыню - а несчастных жителей планеты Нук, которая была уничтожена фанатиком Рэндором во спасение душ своей паствы.
В мир, воспринимаемый мною сквозь призму LEXXа.
И лишь "Настоятель" остался для меня всё тем же Отцом Сергием, Настоятелем храма при женском монастыре, носящем имя одной из многочисленных христианских святых. Так пусть же этот удивительный человек будет неотъемлемой частью LEXXа! МОЕГО LEXXа. НАШЕГО LEXXа. Ибо жизнь его, являющаяся образцом
неисповедимости путей господних - это жизнь, достойная Истинного Лекссианина.
Музыкант-эксцентрик, ставший священником..,
священник, сделавшийся еретиком-расстригой..,
расстрига, возглавивший секцию русского рукопашного боя..,
тренер-рукопашник, пропавший безвести..,
Отец Сергий..,
Сергей..,
Серёга!..
Где бы ты ни был - я помню и люблю тебя.
Чьей бы Тени ты ни служил - не мне тебя судить.
И да падёт на тебя... то, что ты хочешь.
Amen.
