Просьба рассматривать не как
литературное произведение,
а как очередное толкование
теории универсальной пары
Справка
Неолюди - они же неораса, нео, симбиотики. Малоизученная раса
человекоподобных существ, живущих в симбиозе с разумными неокораблями.
Происхождение и физиологическое строение практически неизвестны.
Гипотезы:
тупиковая ветвь в эволюции человечества; результат неудачных опытов в
области генной инженерии; продукт деятельности внеземного разума.
Постоянного ареала обитания не имеют. Общее количество неизвестно, но,
вероятно, весьма мало. Уровень интеллекта - вероятно, понижен, т.к. в паре
неочеловек - неокорабль последний представляет собой высшего партнера.
Опасности для человеческой цивилизации в целом не представляют, однако
близкий контакт с представителями этой расы нежелателен, т.к. неолюди очень
импульсивны и склонны к немотивированной агрессии (вероятно, из-за
особенностей в строении головного мозга).
Внешний вид:
внешне ничем не отличаются от людей, однако имеют т.н. свищевые
каналы на груди, шее и черепной коробке, через которые соединяются с
неокораблями.
Оглушительный свист и яркая вспышка на востоке сначала дико его напугали, но
потом он сообразил, что это всего лишь легковой корабль, и, немного
успокоившись, попытался прикинуть, посудина каких габаритов только что на
его глазах ухнула на планетку. К полудню подсчеты ему надоели, и он
устроился под кустом пообедать. А к вечеру он обнаружил пилота злосчастного
корабля.
Существо сидело возле огромного валуна и, отчаянно отплевываясь, пыталось
есть росший в трещинах камня мох. На вид оно казалось вполне
человекообразным, возможно, потому, что все его тело было закрыто длинными
взлохмаченными волосами, из-под которых торчали только голые исцарапанные
руки и ноги в темных брюках - левая была порядочно обожжена, и
расплавившаяся ткань одежды прилипла к ожогу. Он подошел поближе, убедился,
что существо не вооружено, и страшным голосом сказал:
- Ух!
Существо подняло голову и растерянно на него посмотрело, не зная, что
делать - бояться или радоваться встрече. Затем, так и не придя к
окончательному решению, оно отвело с лица спутанные космы и хрипловатым
девичьим голосом произнесло:
- Ну?
- Привет, - улыбнулся он, внезапно вспомнив, что последний раз видел женщину
года три назад.
- Ага, - кивнула она и отправила в рот очередной пучок мха. Ее прямо-таки
всю перекосило, но она продолжала жевать с упорством обреченного.
- Это твой корабль тут с утра шарахнулся? - решив прибавить разговору
содержательности, спросил он.
Она выплюнула мох и подалась вперед, пожирая его горящими глазами:
- Куда?
- Что?
- Куда он упал? Ты видел?
- Туда, - он махнул рукой на восток. - Думается, за горной цепью.
- Сколько идти?
- Долго. Ты, например, в таком состоянии недели три ползти будешь. Но я
могу...
Ее грязное, обожженное лицо внезапно скривилось, и она расплакалась, молотя
руками по земле. Он растерянно приблизился и попытался успокаивающе
похлопать ее по щеке, но, отведя в сторону волосы, увидел на шее сбоку
ровную, как будто выжженную дыру диаметром в пару сантиметров. Ниже, у
воротника, виднелась еще одна. Он попятился и испуганно спросил:
- Ты что - нео? Симбиотик?
- Доперло! - зло выкрикнула она, снова закутываясь в свои волосы.
- И сколько ты можешь... без корабля?
- Неделю. Может, чуть больше. А он без меня - хоть вечность! - ее перекосило
от ярости. - Ну, чего уставился?
- Извини... Я думал - неолюди вымерли.
- Кретин, - констатировала она. - Да это вы скоро вымрете! Вселенная - наша!
Ясно?
- Ну и сиди тут дальше, - обиженно сказал он и повернулся к ней спиной.
Сзади зашебуршились:
- Эй! Ты! Погоди!
Он обернулся:
- Что?
- Помоги мне добраться до корабля. Я тебе все отдам! Все, что есть!
Она рывком поднялась на ноги и неуклюже подковыляла к нему. Ее шатало - то
ли из-за больной ноги, то ли потому, что она едва ли не впервые в жизни
передвигалась таким образом. Он великодушно протянул ей руку для опоры, и
она, вцепившись в нее затянутыми в прожженные перчатки пальцами, умоляюще
заглянула ему в лицо.
- А что у тебя есть? - спросил он.
Она пошарила по карманам и извлекла из одного нечто черное и прямоугольное.
- И что это?
Она нервно захихикала:
- Коробочка. Да ты открой, кре... дурачок!
Он нажал на кнопочку, коробочка открылась, и он увидел крохотную каменную
фигурку, изображавшую длиннорукое глазастое создание с огромной головой.
- Мой талисман, - объяснила она. - Он подарил. Марсианский народный
промысел, портрет аборигена называется.
- Где ты его раздобыла? - он дрожащими пальцами извлек фигурку из
коробочки. - Их же за все время раскопок только две нашли!
- Это не я нашла, а он. Говорит, в вулкане. Он вообще любит разные хреновины
собирать. Коллекционирует, видите ли.
- И много их у него?
- Навалом. Если доведешь меня до него, можешь попросить парочку. Он отдаст.
В знак благодарности.
- Это за тебя что ли? Он же без тебя вечность существовать может.
- Существовать - да. Но неподвижно. А он терпеть не может оставаться на
месте.
- Да? Ну, ладно.
- Эй, ты! Ты меня слышишь?
- Еще как. Не ори, Крошка.
- Ты тоже не ори. Ты цел?
- Судя по всем показателям - да. А ты? У меня вся кабина в твоей крови.
Сильно зацепило?
- А т-ты что думал?! Да я тут вообще подыхаю, ублюдок чертов!
- Врешь. Крошка, когда ты меня отсюда заберешь? Мне скучно.
- Да нужен ты мне, груда металлолома! Я тут себе мужчину поинтереснее нашла!
Он точно не потащит меня в пояс астероидов только для того, чтобы
посмотреть, как все выглядит изнутри! Не собираюсь я тебя забирать.
- Опять врешь. Ты не посмеешь, Крошка! Ты не посмеешь меня бросить!
- Еще как посмею! Не нужен ты мне, понял? И без тебя хорошо.
- Нет! Нет! Крошка! Ты еще здесь? Не уходи! Послушай...
Утром она смотрела, как всходит солнце. Следила за укорачивающимися тенями,
наблюдала за медленно раскрывающимися навстречу нежно-розовым лучам
чашечками цветов. Ее очень удивило то, что роса, сверкающими каплями
лежавшая на траве, в ее руках превращается в неприглядную и к тому же
грязноватую воду. Потом свет раскаленного солнечного диска стал жечь ей
глаза, и она уползла в тень. Там ее укусил разноцветный жук с длинными
усами, и от ее дикого визга вздрогнул весь лес. Жука она в качестве ответной
меры сама укусила, отчего он с хрустом переломился пополам, а разбуженному
новому знакомому долго надоедала нудными жалобами, причитаниями и
требованиями взглянуть на раздувшееся от укуса запястье.
На протяжении всего пути она исподтишка следила за тем, как он срывал и
нюхал цветы, а потом, на привале, сама подошла к цветущему кусту и,
зарывшись лицом в прохладные лепестки, со свистом втянула носом воздух.
Сначала у нее закружилась голова, и она чуть было не упала, но спустя
мгновение неприятное чувство исчезло, и она начала растворяться в ароматном
сумраке. Она уже забыла, кто она и где она, когда он вежливо постучал по ее
плечу:
- Эй! Ты жива?
Она обернулась и, указывая на куст, сказала:
- Это так... здорово. Он мне про такое не рассказывал...
- Искупаться не хочешь? Тут озеро недалеко.
- Ты что! Я же утону!
- Тогда пошли. Надо торопиться.
- Погоди, - она снова подошла к кусту. - Еще немножечко...
- Ты уже не боишься загнуться без своего корабля?
Она обреченно вздохнула.
Всю вторую половину дня он нес ее на руках, морщась от запаха паленой кожи,
запекшейся крови, расплавленной синтетики и кляня себя за то, что не искупал
ее насильно. Чтобы хоть как-то отвлечься от этих мыслей, он спросил:
- Как тебя зовут?
Она ответила на сразу, потому что все ее внимание было поглощено ползавшей
по ее руке мухой. Поймав насекомое, она зажала его в кулачке и поднесла к
уху:
- Крошка.
- Что, так прямо и зовут?
- Ну да. Это он меня так назвал. Я у него спрашивала - почему, а он
говорит - ты такая маленькая и глупенькая, Крошка и есть.
В ее голосе промелькнуло что-то, что она изо всех сил скрывала. Он потряс
головой - слишком уж невероятной показалась ему осенившая его мысль.
- Крошка! Я же знаю, что ты меня слышишь. Не молчи. Пожалуйста.
- Что тебе?
- Когда ты меня отсюда заберешь?
- Сказано же - никогда.
- Ты без меня умрешь, Крошка.
- Нет уж, не будет тебе такой радости! Паразит чертов... Врун. Почему ты мне
не говорил, как пахнут цветы? Почему ты мне не показывал, как встает солнце?
- А ты просила? Неужели ты думаешь, что я нарочно буду от тебя что-то
скрывать? Зачем?
- Чтобы держать меня при себе. Чтобы и дальше из меня энергию тянуть!
Паразит!
- Да за что ты со мной так? Крошка, мы же столько лет...
- Да, вот именно - столько лет! Столько лет я была у тебя придатком! Нет,
дальше так не пойдет!
- Это тот... который с тобой... тебе таких глупостей наговорил?
- Он тут вообще не при чем. Иди к черту! Ненавижу тебя!
- Крошка, ты не можешь... Крошка! Крошка!
Она послушно съела все, что он ей приготовил, и запила травяным чаем,
невзирая на протестующее бурчание собственного желудка. Потом обхватила
колени руками и уверенно сказала:
- Сейчас обратно полезет.
Он огорченно прищелкнул языком. Крошка оказалась совершенно
неприспособленной к приему обычной человеческой пищи, ее незамедлительно
выворачивало после каждой трапезы.
Она виновато на него посмотрела и подкупающе улыбнулась:
- Извини. Я вообще есть не приучена.
- Тебя корабль кормит?
- Ну да. Через каналы, - она указала на дырки в шее. - Знаешь, я так
привыкла к этим шлангам... Как будто чего-то не хватает.
Он вздохнул и машинально потер рукой горло. Потом спросил:
- Хоть вкусно было?
- Не знаю. Горячо...
Она зачарованно таращилась на разведенный костер. Блики пламени отражались в
широко раскрытых темных глазах. Далее последовала попытка сунуть в пламя
руку, вовремя пресеченная.
- Это как плазма? - она подула на пальцы. - Как плазма, да?
- Нет, холоднее. Но руки туда лучше не совать.
Она насупилась и отползла в тень. Потом из темноты послышался обиженный
голос:
- Думаешь, я дура? Конечно, сидишь и думаешь, что все неолюди - кретины!
Читала я ваши энциклопедии! Полностью порабощены кораблями! Мозги
атрофировались из-за каналов в черепной коробке! Интеллект трехлетнего
ребенка!
Она захныкала, закрывшись волосами. Потом внезапно икнула, схватилась за
живот и уползла еще дальше в кусты.
- Все-таки пришла?
- Это я нечаянно. Не хочешь говорить - уйду.
- Хочу. Где ты?
- Сейчас - в лесу. Тут костер. Я никогда не видела огонь вблизи. Только твои
чертовы дюзы. Да и то когда катапультировалась.
- У меня кролики на приборной панели поселились. Придешь - увидишь.
Забавные.
- Не приду я...
- Не замечаю прежней бравады. Уже колеблешься, Крошка?
- Да подыхаю я! Ничего есть не могу! Значит, это правда, что у меня желудок
атрофирован?
- У тебя все атрофировано. Для таких процессов, как образование жизненной
энергии, у тебя есть я.
- Ах ты ублюдок! Подманить вздумал? Своих кроликов подманивай! Я читала, они
эту... как ее...
- Морковку.
- Во. Морковку любят. Давай-давай, преобразовывай им жизненную энергию! А я
лучше звезды посчитаю. Они тут такие... маленькие.
- Ты скучаешь по прежним, большим звездам, Крошка. Как и я.
- Иди к черту! Пусть я сдохну, но я сдохну нормальным человеком. Рядом с
нормальным мужчиной! Понял, о чем я? О той самой главе в энциклопедии,
которую ты так не любишь. И о тех самых контрабандных голограммах!
- Погоди, Крошка! Попроси своего... человека сварить тебе обыкновенную
осоку. На воде, можно с мясом, но обязательно растереть все в кашицу. Это
твой желудок должен принять.
- Спа... спасибо.
- Крошка, я скучаю. Возвращайся, полетим дальше...Здесь так тесно, а звезды
похожи на прибитые гвоздики...
- Зато я не скучаю.
Он разделся и с обрыва ухнул в неподвижное озеро. Вынырнул где-то на
середине, побултыхался немного, потом перевернулся на спину и, болтая
ногами, восторженно выругался. Поясницу щекотали водоросли, руки осторожно
ощупывали сгрудившиеся вокруг недоумевающие рыбешки.
Внезапно он почувствовал вину за собственное веселье и, подняв с воды
голову, посмотрел на берег.
Она сидела у самой воды, вцепившись тонкими пальцами в прибрежную траву и
следя за ним горящими от восторга глазами. Он махнул ей рукой.
- Это здорово! - во всю силу слабеньких легких крикнула она. - Где ты
научился не тонуть?
Он подплыл к берегу и предложил:
- Давай я тебя искупаю.
-Ой! - Крошка отползла подальше от кромки воды. - В энциклопедии сказано,
что в воде можно утонуть!
- Да мало ли что там сказано. Давай руку. Да не бойся, тебе понравится.
Она судорожно вздохнула, пискнула от ужаса и шагнула к нему. Он взял ее на
руки и быстро пошел в воду.
- Ай-яй-яй! - завопила она, отчаянно барахтаясь и поднимая тучи брызг. -
Холодно! Мокро! Ой, мокро! Мне холодно, кретин! Отпусти!
Впрочем, она быстро вошла во вкус и затихла. Он даже испугался, что она
отключилась от переизбытка чувств, когда она внезапно открыла глаза и
спросила:
- А можно мне самой?
- Захлебнешься, - засомневался он.
- Нет, дай я сама! - Крошка принялась отбиваться и чувствительно царапаться,
и он инстинктивно разжал руки.
Она успела проплыть несколько метров, зажмурившись и неуклюже шевеля руками.
Ее вдруг охватило подзабытое чувство полной свободы и легкости, она почти
почувствовала безграничность раскинувшегося вокруг нее пространства, почти
увидела возникающие из тьмы слепящие белые шары... И тут реальность в лице
водорослей опутала ее, и она, взвизгнув, ушла под воду.
На берегу он долго растирал ее поверх одежды шершавым исполинским листом,
сорванным с близлежащего дерева. Она плакала и чихала, потому что от слез у
нее щекотало в носу. А он думал, что она плачет потому, что замерзла...
- Ты здесь? Ответь, пожалуйста!
- Белый флаг?
- Что?
- Ничего. В чем дело? Ты расстроена?
- Да нет, ничего. Просто мне теперь тоже здесь... тесно. Я иду к тебе. Жди.
Скоро улетим...
- Ты не заболела?
- Нет. Кстати, осока и впрямь оказалась съедобной. Спасибо. Жди меня.
- А я с самого начала тебя жду. Ты ведь только грозилась меня бросить. А
сама шла ко мне. Думаешь, я такой... кретин, Крошка?
- Ты не просто кретин. Ты бестактный, хитрый и самовлюбленный кретин.
- Ну, спасибо.
- Жди. Я...
- Что?
- Я иду.
Она растолкала его на рассвете, с силой, которую он в ней уж никак не
подозревал. Он приоткрыл один глаз. Крошка, чистенькая и пахнущая
водорослями после купания, нависла над ним, щекоча лицо пушистыми блестящими
прядями волос. Сейчас она казалась даже хорошенькой. Он улыбнулся и спросил:
- Чего тебе, дитя природы?
- Ты потерял, - она сунула ему в руки потрепанную фотокарточку. - Там, на
берегу. Из штанов вывалилась.
Ее голос звучал немного обиженно. На фотокарточке была запечатлена его
подружка, жгучая брюнетка с ослепительной улыбкой.
- Красивая, - отползая на свое место, безапелляционно заявила она. - У вас
есть дети?
- Да нет пока.
Крошка выпрямилась и удивленно на него посмотрела:
- Почему? У мужчины и женщины должны быть дети.
- Ну, не все же сразу. Для начала мужчина и женщина должны...
- Знаю, знаю, - замахала руками она. - Любить друг друга. Нравиться друг
другу.
- Знаешь ли, Крошка, это далеко не одно и то же...
- Чего-чего?
- Далеко не всегда человек, которого ты любишь, тебе нравится. Ты можешь его
ненавидеть... но жить без него ты не сможешь. Будешь думать о нем, думать,
думать... И в итоге либо вы поженитесь, либо ты сойдешь с ума.
- Ой, - она посерьезнела, как ребенок, услышавший на уроке что-то важное .-
А пройти само по себе не может?
- Если по-настоящему - то нет.
- А в энциклопедии не так написано...
- Крошка, одно дело - твоя энциклопедия, а другое - личный опыт.
- А ты разве женат?
- Пока - нет.
Она отползла еще дальше:
- Значит, ты - чокнутый, да?
- Да вроде тоже нет. Просто еще не угораздило влюбиться по-настоящему.
Она легла на спину и уставилась в небо. В дыре на шее бешено пульсировала
вена. Глаза лихорадочно сверкали. Он посмотрел на ее худенькие пальчики,
судорожно сжатые в кулаки, и встревожено спросил:
- Что с тобой? Эй, Крошка!
- Ничего, - она зажмурилась. - Теперь я поняла. Поняла, поняла, поняла,
поняла...
Вена запульсировала с удвоенной скоростью.
- Послушай... Эй, ты здесь?
- Здравствуй, Крошка. Чем ты так взволнована?
- Пора уяснить наши взаимоотношения...
- Какие слова-то страшные. Что такое?
- Послушай, это... это не симбиоз! Я поняла! Это не симбиоз! Врет твоя
энциклопедия!
- Да? А я всегда думал, что взаимовыгодное сосуществование называется именно
так.
- Да нет же! Теперь я все поняла! Человек мне сказал! Подожди, я не могу так
сразу...
- Что не можешь?
- Не могу сказать... Погоди, не подгоняй... У меня сейчас сердце из груди
выскочит. Ой-ой-ой...
- Да что там с тобой? Крошка! Крошка!
- Я люблю тебя!!!
- Еще раз и помедленней.
- Я люблю тебя, бестактный ты кретин! Вот в чем дело! Теперь понимаешь, что
такое на самом деле наш симбиоз?
- Крошка, Крошка... Я понимал это всегда. Просто боялся тебя травмировать. Я
прекрасно знаю, что такое на самом деле наш симбиоз. Идеальное
взаимодополнение. Неочеловек и корабль представляют собой ту самую
универсальную пару, о которой столько веков мечтало все человечество.
Собственно говоря, люди так яростно открещиваются от неолюдей из-за
элементарной зависти. Я тебя не утомил?
- Нет, говори...
- Да я уже все сказал. Тебе еще долго идти?
- Нет, мы уже у самых скал. Завтра будем на месте.
- Тогда до встречи.
- Погоди, дай я еще раз скажу... Мне нравится, черт возьми!.. Я люблю тебя,
корабль.
- Я тоже тебя люблю, Крошка. Так, как только может груда металлолома любить
несуразный кусок мяса с прилагающимися мозгами. Я очень тебя люблю.
Его удивило то, что корабль был сделан не из органики, а из какого-то
синевато-черного сплава. Он напоминал подстреленную ворону слегка
гипертрофированных размеров.
Крошка вырвалась из его рук и кинулась к кораблю, спотыкаясь, шатаясь,
кубарем скатываясь с высоких валунов, снова вскакивая. Один раз она чуть
была не сорвалась с обрыва, но в самый последний момент вцепилась рукой в
колючий кустик, росший у самого края, и, выкарабкавшись, побежала дальше.
Когда он подошел, она стояла на коленях возле корабля, прижавшись щекой к
гладкой черной обшивке и трясясь всем телом. Корабль - он думал, что ему
показалось, но потом убедился, что это не галлюцинация - тоже дрожал и едва
слышно гудел, как будто говорил что-то.
Наконец она поднялась с колен, стирая слезы со светящегося
бессмысленно-счастливой улыбкой лица, и повернулась к нему.
- Я обещала тебе... что-то из его коллекции... - пробормотала она, продолжая
держать руку на корпусе корабля. - Я сейчас...
Он подошел и обнял ее за плечи:
- Не надо. Я передумал.
- Спасибо... что дотащил меня. Я бы сама... не смогла... - она повисла у
него на шее и крепко поцеловала прямо в губы. - Спасибо!..
Ему почему-то не хотелось высвобождаться, и он успел удивленно подумать -
неужели это то самое, о чем он ее просвещал накануне? Но тут ревность
корабля, почти осязаемая, опутала его и стала отталкивать от нее.
- Не бойся, - одними губами прошептал он, отцепляя ее от себя. - Она твоя. Я
ни на что не претендую...
- Я еще приду, - сказала она, улыбаясь. - В гости. Я тебя найду, будь
уверен.
Он погладил ее спутанные мягкие волосы, случайно задел кончиком пальца дыру
над ключицей, но прежнего отвращения почему-то не почувствовал.
Метрах в ста от земли корабль внезапно затормозил и проделал
умопомрачительный финт. Он в знак благодарности махнул рукой.
Она действительно вернулась много лет спустя, безошибочно отыскав
затерявшийся в дремучих лесах захолустной планетки дом, который он построил
для жены и детей. Они, конечно, хотели бы жить в более густонаселенном
месте, но он заявил, что нет ничего лучше тихой жизни на лоне природы... А
потом они привыкли и уже не захотели уезжать.
Хозяйка дома удивленно смотрела на невесть откуда взявшуюся гостью -
низкорослую длинноволосую девушку в обтягивающем до неприличия комбинезоне.
Потом она заметила дырки на шее, которые явно особенно и не скрывались, и
вспомнила историю о свалившемся на планету неочеловеке, которую он часто ей
рассказывал, и которую она считала сказкой. Нео спокойно смотрела на нее.
- Я обещала зайти в гости, - объяснила она. - Вы, наверное...
- Он умер, - негромко сказала женщина. - Десять лет назад.
- Вы, наверное, его жена? - закончила вопрос она.
- Нет. Я его дочь. Вы зайдете?
- Его похоронили здесь?
- Да. Вам показать?
Крошка кивнула.
- Я предупреждал, что ты не так рассчитала время. Предупреждал. Не
расстраивайся так.
- Я не расстраиваюсь. Я не могу представить его мертвым. А ты можешь?
- Все там будем.
- А ты оптимист.
- Не переживай. Это пройдет. Это действительно пройдет.
- Я знаю.
Она привычным жестом присоединила шланги к своему телу, устроилась поудобнее
и закрыла глаза. Шланги, как теплые пульсирующие змейки, щекотали ее,
скользя по коже. Пустота, которую словно выжгла в ее душе своим
испуганно-презрительным взглядом и холодно-вежливыми словами черноволосая
женщина, постепенно заполнялась привычным спокойствием. Спустя несколько
мгновений она улыбнулась. Корабль неслышно засмеялся в ответ.
16.12.98 19:53
