1
Сидя на берегу Лексозера рядом со своей новой знакомой, Кай изо всех сил
пытался проникнуться величием происходящего. Но у него ничего не
получалось - поскольку нечто, самовольно оседлавшее его сапог, с каждой
минутой выглядело всё более и более тошнотворно: из стремительно темневшей и
усыхавшей шкурки медленно и неотвратимо выползало что-то водянисто-белое,
совершенно не похожее на стрекозу. Однако Лина, судя по всему, испытывала
настоящее благоговение при виде этого - одновременно умирающего и
рождающегося - чудища: её рука, то и дело, совершала над ним невесомые
пассы - словно женщина хотела, но не смела его погладить. Каю даже начало
казаться, будто эта, невесть откуда взявшаяся, путешественница напрочь
забыла о его существовании. Но это, конечно же, было не так. Просто Лине
хотелось, чтобы Кай первым заговорил о том явлении, которое так неожиданно
их объединило. Тем более, что - как она чувствовала - её "товарищ по
счастью" уже устал бороться со своей врождённой тактичностью и вот-вот
нарушит
её трепетное бдение над личинкой стрекозы. И это, наконец, случилось.
Смущённо
откашлявшись, Кай тронул Лину за локоть:
- Лина... прошу простить моё невежество! Я понимаю, что мы с вами делаем
что-то очень важное. Но не понимаю, что именно. Точней, не понимаю, почему
это так важно - сидеть здесь и ждать... не знаю, как правильно выразиться...
вылупления стрекозы. Не могли бы вы меня... если не посвятить, то, хотя бы,
просветить? Если вас не затруднит!
- Да, конечно, - встрепенулась Лина. - С радостью! Дело в том, что на моей
родине стрекозу почитают как священное существо. Она для нас - воплощение
естественного мироустройства. Вот смотрите (Лина указала на свою серёжку-
стрекозку): четыре крыла - это четыре стихии - огонь, вода, земля и воздух;
четыре стороны света - север, юг, восток и запад; четыре времени
года - зима, весна, лето и осень; четыре времени суток - утро, день, вечер и
ночь. И четыре этапа человеческой жизни - детство, молодость, зрелость,
старость. Кроме того - стрекоза в нашем понимании - это символ всего самого
позитивного и животворного, что есть в мире: она появляется летом -
словно приносит с собой свет, тепло, цветение и плодоношение, без которых
планета превратилась бы в холодную мёртвую пустыню! Цель её прихода -
оставить после себя детей, то есть - иными словами - обрести бессмертие
путём продолжения рода. А ещё - благодаря стрекозе, чья индивидуальная
физическая жизнь во взрослом состоянии продолжается совсем недолго, мир
становится чище и лучше. Ведь она питается болотным гнусом, комарами и
мухами - всеми этими летучими кровопийцами и бациллоносителями, которые
донимают людей и животных. И бабочками, которые - через своё потомство -
вредят растениям. Так что, как видите, стрекоза - удивительнейшее создание,
которое заслуживает самого глубокого почтения.
- ...Да, действительно.., - согласился Кай. - А ведь это так
очевидно... Странно, что я сам этого не замечал! И, знаете, то, что вы мне
сейчас рассказали, совсем не похоже на басню о "попрыгунье-стрекозе",
которая "лето красное пропела". Даже обидно стало за стрекоз - честное
слово!
- Увы, - Лина явно опечалилась, - обидно - это ещё слабо сказано! Уважаемый
Иван Андреич Крылов, воистину, не ведал, что творил... И написанная им
клевета
не только живёт, но и преподаётся в школах, как великая мудрость...
Кай опустил глаза и принялся с удвоенным вниманием рассматривать то, что уже
перестало быть стрекозёнком, но ещё не сделалось стрекозой:
- Надо же... вот оно, оказывается, как... а я и не знал... подумать
только... живёшь, живёшь... смотришь, смотришь... и ничего не видишь... Нет,
если бы у меня были дети, я бы не заставлял их учить эту басню - лучше
двойка...
- Если бы у вас были дети? А... нету?
- Нету, - ответил Кай без особого, впрочем, сожаления. - Похоже, мы с Кирьей
для этого уже слишком старые.
- Кирья - это ваша жена?
- Вроде того. Для свадьбы-то мы тоже староваты. О, а вот и она - легка на
помине!
***
- Каа-ии? Где ты задевался? Почему спать не идёшь? Теменеет уже!
(Лина не видела женщину, которая вышла из леса - между ними находился Кай.
Но по её голосу и говору можно было без труда представить себе, как она
выглядит.)
- Не волнуйся, милая, - откликнулся Кай. - Я тут, на бережку - с Линой.
Сидим, разговариваем.
- С Линой? - насторожилась Кирья. - Где какая Лина?!
- Здесь! - Лина встала с бревна, но - даже стоя - оказалась не намного выше
сидящего Кая. Поэтому она шагнула вперёд и в сторону - чтобы женщина смогла
её разглядеть. - Здравствуйте!
- Драстуйте! - оттаяла Кирья, интуитивно заключив, что такое "бестелесное"
создание ничем не угрожает её счастью и благополучию. - Холодеет. Дать
шалочку? Из козиного пуха, бабушка-покойница сладила - большая, тёплая! Или,
может, кушать? Пирожков с рыбками? Каи рыбок споймал, я пирожочков спекла.
Или пить? Спраитик - автолавка завезла, я купила. Каи любит. Хочите?
- Нет, спасибо большое! Мне ничего не нужно!
- Ладно, - не стала уговаривать Кирья. - А Каи? Тебе чего дать?
- Нет, мне тоже сейчас ничего не хочется. Иди домой, золотко. Отдыхай.
- Ладно, - повторила женщина. - Только ты мне потом всё расскажи.
- Обязательно расскажу!
- И в тетрадку нарисуй - я буду смотреть!
- Нарисую, - улыбнулся Кай, - иди, хорошая, ложись.
- Ладно, - в третий раз кивнула Кирья, - пойду ляжу. Покойной ночечки!
- Спокойной ночи! - и Лина, снова сев на бревно, "исчезла" за Каем.
- Спокойной ночи, Кирьичка! - одновременно с Линой пожелал Кай.
2
- Славная она, - вздохнул Кай, когда его подруга ушла. - Вот только... как
бы это... ну, общем... совсем, как ребёнок. Даже не знаю, решусь ли я
оставить её одну.
- А зачем оставлять её одну?! - удивилась Лина.
- Да нет, не насовсем. Просто мне хочется поездить, мир посмотреть, -
пояснил Кай. - Так-то она, вроде, не возражает. Да и тётя у неё тут живёт.
Правда, старенькая совсем. Но ещё крепкая, сама всё по хозяйству делает. И
за Кирьей согласна приглядеть. А я бы... туда - и обратно...
- А куда вы хотите?..
- Да город есть один - Лексингтон.
- Ого!!! Это ж... Америка?
- Америка...
- И вы можете это себе позволить?!
- Угу...
(Лина не стала спрашивать, откуда у жителя ветхой северной деревушки взялись
средства на такое путешествие. Но не из вежливости, как думал Кай, а потому,
что в мыслях Кая, к которым она не переставала "прислушиваться", возникла
ясная картина-воспоминание о том, как однажды возле его двора затормозил
огромный внедорожник с тонированными стёклами; о том, как два дюжих,
каменноликих атлета в строгих костюмах, вручив ему пухлый конверт с
американскими долларами "от хозяйки", сели в машину и уехали, прежде чем Кай
успел хоть как-то отреагировать. И о том, как он, хотя и был обижен "таким
робингудством <<Ксэф
", решил, что "раз так - то и пожалуйста!.. то есть -
спасибо!".)
- А почему именно в Лексингтон?
- Ну... Лексс...озеро... Лексингтон...
- Магическое созвучие?
- Ага... Глупо?
- Вовсе нет. - Лина была совершенно искренна. - Надеюсь, в Лексингтоне тоже
обманули и отвадили злых духов. И вы найдёте там то, что хотите найти.
3
Между тем их перерождающийся питомец почти на треть выполз из своей тесной
оболочки. И верхнюю часть его тела - белёсую и мягкую - было ещё
хорошо видно в сгущающихся сумерках. Словно осознавая свою абсолютную
беспомощность, он - насколько смог - огляделся и остановил взгляд на Кае.
- Привет, - тихо сказал мужчина, склонившись над существом, которое, по воле
случая, доверило ему свою жизнь, - не бойся, я тебя в обиду не дам. Ведь
ты - такое чудо!
...И существо, точно успокоившись, положило свою - ещё тяжёлую, но уже
вполне стрекозиную голову, на кожаную заплату, за которую продолжало
держаться мёртвой хваткой.
- Так, выходит... если я правильно понял... насчёт стрекоз - это ваша
религия? - Вернулся к разговору Кай.
- Не религия, - поправила Лина. - "Насчёт стрекоз" - это моя вера.
- А... разве это не одно и то же?
- Принципиально - нет.
- И в чём разница?
- В том, что религия - это всего лишь совокупность правил и ритуалов,
следование которым далеко не всегда означает веру. Можно быть религиозным,
но при этом - неверующим. И наоборот - верующим, но нерелигиозным.
- Как это?
- Ну представьте. Кто-то принимает постоянное активное участие в
мероприятиях, посвящённых некоему "Высшему Существу" - посещает храмы,
приносит дары, произносит молитвы. Но не столько потому, что ему это
нравится, столько потому, что так "принято". Или потому, что боится быть
наказанным за несоблюдение "законов". А кто-то живёт своей обыденной
жизнью, но при этом постоянно думает об этом "Высшем Существе" -
разговаривает с ним, как с родным, старается делать то, что было бы ему
приятно. И всё это - с радостью и от чистого сердца.
Когда-то, в одной книге, я читала о мальчике, который, ежедневно, год
за годом, наблюдал, как молятся его дедушка и бабушка - православные
христиане.
Дедушка молился "по-учёному": всегда в одно и то же время, всегда одними
и теми же словами, всегда одинаково кланяясь и одинаковое количество раз
осеняя себя крестным знамением. А бабушка молилась тогда, когда заканчивала
свои дела - и всегда по-разному. Она просто рассказывала богу обо всём, что
случилось за день, делилась с ним радостями, огорчениями и планами
на завтра... Вот вам пример веры и религии.
- Дедушка был религиозным, а бабушка - верующей?
- Именно так!
- И права была бабушка?
- Ох, Кай... люди спорят об этом уже не одну сотню лет. И об этом, и о том,
какая религия или вера истинна, а какая ложна. Спорят, спорят - и никак не
придут к согласию. Но для себя я давно уже решила: что самому на пользу и
другим не во вред - то и правильно. Главное - стараться жить по совести и не
слишком увлекаться размышлениями на тему "добро и зло относительны". А то,
неровен час, домыслишься до того, что "цель оправдывает средства". Не
важно, каким именем называть Высшую Сущность - важно не убивать, не красть,
не лжесвидетельствовать и не делать другим того, чего
не желаешь себе. И не из "страха божия", а из любви человеческой.
("Моя сестрёнка села на любимого конька", - возник в сознании Лины голос
Ника - язвительный и ласковый одновременно.
"Есть маненечко", - не стала отпираться Лина.
"Ну веселись пока - время ещё есть."
"Ага. И не беспокойся - я в полной готовности."
"Да, я знаю.")
***
- "Всё гениальное просто", - задумчиво процитировал Кай. - А во что вы ещё
верите?
- Во всякие вещи. Например, в то, что сверчки - это звёзды, упавшие в траву.
А по большому счёту - верю в то, что всё, нас окружающее, созданно Вселенной
- живой и разумной. Её не нужно ни о чём просить: она и так дала нам всё
необходимое и даже сверх того. Поэтому мы должны быть благодарными и беречь
то, что у нас есть - для себя и для своих детей.
Ещё верю, что человеческое (и вообще любое) тело - это всего лишь оболочка,
которую носит живая сущность. А когда эта оболочка изнашивается и отмирает,
сущность выходит из неё и - вечная-бесконечная - продолжает жить везде: и
рядом с теми, кого человек любил, и рядом с теми, кто любил человека, и там,
где ему нравилось, и там, где он хотел побывать, и там, где хотела
поселиться его сущность после освобождения от тела, или же - если захочет -
воплощается в каком-нибудь новом существе.
Верю, что для Вселенной (а значит и для нас, потому что мы тоже часть
Вселенной!) равноправны и равноценны все существа - и растущие и дышащие.
- Растения и животные? И люди?
- Да. И ещё верю в то, что отнимать жизнь у другого существа можно только
для еды и защиты.
- Отнимать жизнь?
- Срывать растения, охотиться на животных и спасать от врагов свою жизнь и
жизнь своих сородичей. Хочешь морковки или укропа - возьми необходимое
количество. А несъедобное растение - цветок или ёлку - не тронь: оно живо и
прекрасно лишь до тех пор, пока держится корнями за почву. Хочешь курицу
или оленя - добудь и съешь, сколько нужно. А остальное - заготовь впрок,
чтоб сохранить и пищу, и жизнь другой курицы и другого оленя. Понадобилась
шуба - бери зайца или овцу. Мясо съешь, а из шкуры сшей одежду. А белку или
росомаху - пощади: они не годятся в пищу, а убивать из корысти - так же
недостойно, как убивать ради забавы. Напали на тебя - защищайся до
последнего, но не забывай, что точно так же будет защищаться любой из
растущих и дышащих, на которого нападёшь ты.
(...Слушая Лину, Кай согласно кивал...)
- Вот так и живу, - подытожила Лина. - И, слава Бобу, со мной ещё ни разу не
было ничего такого, что заставило бы меня усомниться в том, во что я верю.
- Слава... кому?
- Чему, - уточнила Лина. - Бобу.
- Какому бобу?!
- Великому. У нас есть древнее предание о том, как несколько ребятишек -
мальчиков и девочек - заблудились в степи. Их сочли погибшими и перестали
искать. Но они выжили, благодаря незнакомому растению, которое нашли, и чьи
семена попробовали есть. Этим растением оказался боб, в изобилии росший там,
куда они забрели. Прошли годы, дети повзрослели и стали родоначальниками
нового племени. А потом они встретили других людей и поделились с ними
семенами, специально для этого сорванными с Великого Боба - куста, который
каждую весну возрождался из Семечка Жизни для того, чтобы ему поклонялись,
как хранителю племени.
- Красивая история. Она тоже относится к вашей вере?
- Скорей, к религии, - засмеялась Лина. - Я славлю Великий Боб
совершенно машинально. Один из моих любимых учителей
был адептом Велико-Бобового культа. Он постоянно упоминал его в различных
присловьях. И вся наша группа, в полном составе - как-то постепенно и
незаметно - переняла эту его привычку. Но я, конечно же, очень уважаю и
Великий Боб и всех тех, кто ему поклоняется или в него верит. Вот - видите?
(Лина отогнула край рукава и - поскольку было уже не так светло - поднесла
к глазам Кая браслет, на котором висела небольшая розоватая фасолинка -
нежная, словно живое существо.) Память об учителе. Он подарил мне
этот боб в знак своего особого расположения.
- А... из чего это?
- Из конхиолина. Минерально-белковое соединение. Материал весьма
распространённый. Но на тех, кто впервые видит его в обработанном виде, он,
действительно, производит необычное впечатление.
- Не только он... - едва слышно пробормотал Кай.
